Dear Rodovidians, please, help us cover the costs of Rodovid.org web hosting until the end of 2025.
Иван Петрович Гавриш b. 1871 d. 1920
Dari Rodovid ID
| Marga (saat dilahirkan) | Гавриши |
| Jenis Kelamin | Pria |
| Nama lengkap (saat dilahirkan) | Иван Петрович Гавриш |
| Orang Tua | |
Momen penting
1871 lahir: Староминская
kelahiran anak: ♂ Алексей Иванович Гавриш [Гавриши]
kelahiran anak: ♀ Наталья Ивановна Гавриш (Великая) [Гавриши]
kelahiran anak: ♀ Анна Ивановна Гавриш [Гавриши]
8 Januari 1893 perkawinan: ♀ Евдокия Афанасьевна Коваленко (Гавриш) [Коваленки]
1920 wafat: Староминская
Catatan-catatan
Будем считать, что наш музейный экземпляр — образец именно этого года. Сохранили его колхозники колхоза имени Чапаева, регулярно вывозившие пулемет на первомайские и октябрьские демонстрации. Знать было что демонстрировать, если учесть, что именно из этого пулемета красные порешили в 1920 году без суда и следствия 80 земляков-станичников, взятых в заложники, в основном, из числа зажиточных казаков.
Арестовали тогда в общей сложности 83 человека. Арестовали, как отмечалось в приговоре ревтрибунала, за имевшее якобы место пособничество воевавшей в окрестных плавнях «банде» казачьего полковника из местных Марка Сергеевича Дрофы. Перед самым расстрелом троих заложников отпустили. За бывшего станичного атамана Сергея Климовича Дмитренко ходатайствовала депутация станичников в количестве 99 человек. Моего деда по матери, Антона Зиновьевича Великого, помиловали как отца шестерых дочерей, потому что, имея дочек и не имея сыновей, он не имел большой земли и никак не мог быть отнесен к разряду зажиточных казаков. Помиловали также мою прабабушку по матери, Гавриш Евдокию Афанасьевну (в девичестве Коваленко), имевшую на руках малолетнюю Ганну трех лет отроду и малолетнего Олексия пятилетнего возраста. А вот от прадеда, Ивана Петровича Гавриша, даже следа не осталось. Вернее, только след и остался. След от пуль 7,62-мм калибра, который можно видеть на выщербленной стене старого кирпичного строения на Базарной площади.
В последнем романе Федора Кубанского «Сказание об орлах земли родной» (Буэнос Айрес, Аргентина, 1977 год) подробно описывается расстрел в ст. Староминской казаков, арестованных в отместку за расправу над продкомиссаром Кубышкиным. Лично у меня это место в романе вызывает шок, потому как речь в нем идет о расстреле моего прадеда Ивана Петровича Гавриша.
Все, что я знал с детства о своем предке, я знал исключительно со слов своей прабабушки Евдокии Афанасьевны Гавриш и бабушки Натальи Ивановны Великой (урожденной Гавриш). Позже, озабоченный трагической судьбой своего прадеда, описал ее в ряде своих краеведческих разработок, посвятил этой теме несколько очерков в книге «Наша малая родина». Но нигде, ни в архивных, ни в печатных источниках, я не находил ни единого слова в подтверждение бытовавшей в нашей семье легенды. А тут не легенда, а подробное описание трагического события.
…Вскоре после гибели Кубышкина в станицу прибыла Чрезвычайная тройка по борьбе с контрреволюцией во главе с неким Авраамом Закидальским. Говорили, что он старый революционер-большевик, еврей-коммунист, что для борьбы с контрреволюционным казачеством его направил сам Троцкий, его старый приятель. Но точно никто не знал, а спрашивать просто боялись.
С первых же дней прибытия Чрезвычайной тройки началась суровая расправа с населением. По приказу Закидальского было арестовано несколько десятков заложников из числа знатных казаков старшего возраста, обвинявшихся в укрывательстве бандитов. Через несколько дней двоих казаков из этого числа – Самойла Костенко и Ивана Гавриша – тройка приговорила к расстрелу.
Обоих осужденных вывели из арестантского помещения ревкома, привели на Христо-Рождественскую площадь и поставили возле ограды у глухой кирпичной стены церковного дома.
- Братцы, братцы! Дозвольте мне сказать последнее слово! – выкрикнул прерывающимся голосом Костенко.
- Что ж ты хочешь сказать, казачья контра? Ну, ладно, говори! – зло оскалившись, согласился Закидальский, сидевший на коне, возле спешенного взвода красноармейцев.
- Братцы, я абсолютно неповинен в тех обвинениях, за что осужден тройкой, - начал Костенко. – В моем доме никто из бандитов никогда не скрывался. Хотя я и принадлежу к зажиточным казакам, я против новой власти не выступал и не выступаю. В Белой армии служил по мобилизации, а не добровольно. Под Воронежем моя сотня одна из первых бросила фронт и отказалась воевать против красных, когда мы узнали, как в Екатеринодаре Покровский вешал членов Кубанской Рады, наших выборных народных представителей…
При этих словах Костенко Закидальский злобно заскрежетал зубами и выкрикнул:
- Отставить лживую пропаганду! Посмотреть на вас, то вы все невинные ягненки. Чрезвычайная тройка точно установила вашу виновность в поддержке бандитов и вашу антисоветскую деятельность.
- Шо ж, так тому и быть, - обратился к станичникам Гавриш, - пусть наши жертвы послужат уроком для других. Призываем станичников прекратить бесполезное сопротивление и вернуться к мирной жизни. Прощайте, станичники, не поминайте нас лихом.
Повернувшись к церкви, казаки хотели было перекреститься, но руки их были связаны.
- Господи, прости нам все наши грехи, вольные и невольные, - успел произнести кто-то из казаков.
- По врагам революции - огонь! – зычно скомандовал Закидальский.
Раздался нестройный залп Особого взвода красноармейцев, и оба осужденные упали и забились в предсмертной агонии.
Комментировать этот эпизод в романе эмигранта-земляка я не буду. Скажу лишь, что до сего времени я относил расстрел своего прадеда к массовой расправе над земляками на Базарной площади станицы Староминской. Оказывается, расстрел производился в ограде Христо-Рождественской церкви, и этот факт хотя бы немного греет мне душу: расстреливаемые казаки находились под сенью Церкви, а значит, под дланью Бога.
Со слов своей прабабушки, я знаю, что родился Иван Петрович в 1871 году, а расстреляли его в 1920 году, обвинив в пособничестве действовавшей в окрестных плавнях «банде» полковника Дрофы. В чем выражалось это пособничество, бабуся не разумела, да и я таким вопросом тогда не задавался.
Семья моего прадеда и впрямь была зажиточной, да и сама бабуся была не из бедного рода: по списку торгово-промышленных предприятий Кубанской области, согласно Кубанскому календарю на 1916 год, крупным рыботорговцем в Староминской значился мой прапрадед по маминой линии, отец моей прабабушки, Афанасий Федорович Коваленко. Ничего больше о своем далеком пращуре я не знаю, но немало знаю про свою прабабушку.
По всему видать, крепко породнились: из другой церковной книги, за 1893 год, я узнал, что 8 января 1893 года казак Иван Петрович Гавриш венчался на казачке Евдокии Афанасьевне Коваленко и поручителями по линии жениха выступили казаки Герасим Меркурьевич Кириленко и Федор Анисимович Карлаш, а поручителями со стороны невесты – казак Петр Авакумович Цыгикало и урядник Андрей Иванович Романенко. И опять мы видим рядом фамилии Коваленко и Романенко.
Dari kakek nenek sampai cucu-cucu
